Jeffrey Brodsky - Glance Backwards

Декабрь был холоднее обычного. Во всяком случае, ему так казалось. Тепловое поле мегаполиса смазалось - больше не было людей и машин, не работали коммуникации, электричество подавалось тонкой размазанной линией по западному Детройту, который пока еще оставался за военными.

Он не стал бить окно или отстреливать замок - боялся, что звуки привлекут федералов, которые не станут разбираться, кого понесло в буферную зону, а просто размажут его по красивым панорамным стеклам Старбакса. Пришлось вспомнить кое-что из старых трюков и поколдовать с замком. Он открылся легко - сложными их давно не делали, потому что охраной все равно занимались машины.

Перепрыгнув через прилавок, Гэвин стянул с лица замотанный до ушей шарф. В нос ударило мерзким запахом протухшего молока - он сморщился и принялся копаться в пачках снеков, разложенных на аллюминевой подставке. Шоколада не было - только ментоловые конфеты, батончики из сухофруктов и льняные крекеры с суперфудами. Сраные хипстеры. Это их ебаные миндальные сливки здесь так воняют.

Рид сгреб с прилавка тугую пачку молотого кофе, повертел в руках, понюхал - пахло здорово, от одного только запаха кофеина по венам разливалось приятное тепло. Воспоминание о субботних утрах, когда он наливал себе гигантскую чашку, включал игру и тянул американо часами, потому что никуда не нужно было бежать. У него была классная турка, настоящая, медная турка с узким горлышком. Но субботы больше не было, не было вообще никаких выходных. Кофе не было тоже - он не входил в список базовых продуктов питания, по которому в Детройт теперь завозили все. Магазины на западе были запечатаны - упаси боже остаток города отъест лишнего у корпораций, оставивших за собой активы и кричащие рекламные вывески. Главная свобода демократии - свобода умереть с голоду. Элайджа всегда так говорил. Иногда Гэвину хотелось ему позвонить - спросить как дела или попросить прислать вертолетом коробку 85% Линдта, но потом он вспоминал, что этот хуй все и начал.

Сраный Элайджа. Сраный Детройт. Сраные дроиды.

Он пошарился по карманам фартуков и нашел полпачки сигарет. Джекпот.

Рюкзак набился пакетами с зернами темной обжарки до отвала, и еще парочку он запихал в карманы аляски. Фаулер посмотрит на него с неодобрением, но если честно, Гэвину было насрать. Все так делали. Хэнк бы так тоже делал. Если бы был жив.

В груди заныло тягучей болью, и он захотел уйти поскорее. Прикрыв за собой дверь, чтобы взлом не был заметен с первого взгляда, он воровато оглянулся - не забрел ли по его душу отбившийся от стаи андроид или еще что похуже. Последний раз оглянулся на исчерченный зелеными линиями Старбакс. На стеклянной двери висел потрепанный пыльный глянцевый плакат с свернувшимися от сырости уголками. Под картинкой в стильном голубом монохроме сверкала серебристая надпись: "Ты не один". Рид скривил губы.

С плаката на него смотрел Коннор - строгие темные глаза, мальчишеское лицо, упрямо сдвинутые брови. Он выглядел беззащитнее и хрупче, чем Маркус, и потому вызывал больше сочувствия. Жалости.

Опасная ловушка, в которую попали многие, включая комментаторов ночных шоу, домохозяек с педофильскими наклонностями и тех самых блядских хипстеров, которым просто нравилось все искусственное - молоко, музыка и люди.

И Хэнк тоже попал в нее, думал он, поскрипывая толстыми ботинками по свежему хрустящему от мороза снегу. Но он, Гэвин, не попадет. Он умная крыса. Он знает, что ходить сюда нужно пешком, а машину оставлять у границы западной территории. Что всю еду теперь нужно нюхать, потому что иногда андроиды ее травят - непонятно, с подачи ли Коннора, но при Маркусе такого точно не было. Что злая собака на поводке у Фаулера смотрит на него голодным взглядом, как на самую вкусную кость.

Гэвин не был дураком, как многие думали. Он был братом Элайджи мать его Камски. Он вырос с Элайджей и выжил.

Это многого стоило.

Отредактировано Gavin Reed (18.09.18 09:45)

В холле было грязно - трудолюбивая маленькая румба не успевала счищать грязный снег, который нанесли на ботинках Рид и ему подобные кожаные мешки. Единственный робот, который на самом деле заслуживал свободу, медстраховку и оплачиваемый отпуск. Пахал без продыху, прямо как он сам, пока великие блять деятели решали судьбы мира.

Капюшон запорошило снегом, который немедленно забрался ему за шиворот, когда он начал стягивать куртку. По позвоночнику потекло холодом, как кубиками льда. Гэвин чертыхнулся и полез в рюкзак за пачкой молотого. Он заслужил награду за то что поднялся на час раньше обычного. Когда он поднял голову, то чуть не завопил.

Из теней и воздуха перед ним материализовался цепной пес Фаулера. Ходила эта собака бесшумно, и пугала до чертиков. Коннор по крайней мере притворялся нормальным, а этот просто вымораживал. Пялился мертвым неморгающим взглядом, как акула, и выжимал натянутые улыбки, демонстрируя крепкие металокерамические клыки.

- А ну верни, - рыкнул Рид, выхватывая пачку у тостера из рук, и заботливо припрятал ее в карман. Если он будет аккуратен, ее хватит на две недели, может быть на две с половиной. - Где, в Кливленде? Это я и без тебя знаю, только Фаулер не отпустит меня на день сгонять за сижками, даже если ты ему отсосешь. Но если бы Фаулер и отпустил, меня пристрелили бы на границе карантинной зоне. Даже твоего талантливого рта не хватит, чтобы пролизать мне путь.

Он оскалился, довольный собой. На подъебы собака не реагировала, но ему все равно нравилось тренироваться в остроумии. Какое-то развлечение.

- Сиди здесь, ща вернусь и поедем, - приказал Гэвин, перерезая ножницами запаянный край упаковки.

Вот отморозок, думал он, засыпая кофе в френч-пресс. На кухне, уткнувшись носами в печальные чашки жидкого чая, маячили Бен и пара новеньких. Пришли на запах, как дворовые кошки, собирающиеся вокруг вонючей рыбной башки. Надеялись что им что-то перепадет, но делиться Гэвин не собирался - ему самому было мало. Если бы Тина была, он бы ей даже пачку отдал, может даже две. Но Тины не было, потому что она была куда как умнее его и свалила из этого сраного города как только запахло жареным. Бабы вообще умнее мужиков, это он давно понял. Мать была умнее отца, и все его телки умнее его. Наверное потому что головой думают, а не хуями.

Зачем он остался? Он убеждал себя, что не знал.

Кофе Рид пил на ходу, потому что знал - когда вернется, собака ему и вздохнуть не даст, вцепится и потащит к машине. Выслуживается - боится, что на запчасти разберут. После революции паранойя по андроидам пробила стратосферу. Многие от них избавлялись, почти никто не брал новых. Джеффри был не как все, но все равно приглядывал за своими пластиковыми ублюдками. А толку - в башку не залезешь, чтобы узнать, не перегорели ли там все микросхемы. С Коннором вон никто до последнего не знал.

Кроме, может быть, Хэнка.

Коннор пялился на него с каждой стены - везде висели его портреты, со шкуркой и без, и голым он почему-то выглядел еще слаще, как из тех историй с ютуба, где раковый мальчик с бритой головой завещает свои игрушки детдому. По городу его лицо тоже везде светило - предупреждения от полиции и военных и агитки андроидов, порой соседствующие друг с другом. Автопилот вел неторопливо, и от нечего делать Гэвин смотрел в окно машины и читал надписи под этими самыми плакатами, в основном под андроидовскими, потому что правительственные он знал наизусть. В основном были сопливые, но попадались и интересные, с отсылками ко всякому древнему кино вроде Бойцовского клуба. Мечтают ли андроиды об электроовцах - фиговый тест на человечность. Смотрят ли они Финчера - вот это уже получше.

- Это че типа, массажик, релаксирующая музыка? Ванну с пузырями мне наберёшь? - хмыкнул Гэвин, щёлкая зажигалкой у кончика сигареты, и затянулся по самое донышко лёгких. Изнутри все пробрало сладким жарким дымом, чёрное липкое месиво, которым он был переполнен, начало испаряться. Он облегченно выдохнул и повернулся к Девятьсот. Тот смотрел на него ласковым, как будто голодным взглядом. Рид наморщился в недоумении, а потом его щёлкнуло.

- Ты че, перемкнул? - протянул он каким-то неуверенным тоном, застрявшим между отвращением и изумлением. - За дорогой следи, секс-бот хуев. Меня надувные мальчики не интересуют.

Он натянул набыченное выражение лица и отвернулся к окну. Мысль о сексе с рептилией была смешной, но между ног у него все равно потянуло. У него очень давно не было секса, а про андроидов ходило много интересных слухов. Типа они могут вибрировать любым местом, в том числе горлом.

- У тебя небось и хуя нет, - раздраженно добавил Гэвин. Его зацепило, хотя сам себе он не хотел в этом признаваться. Из отражения в окне на него хмуро пялился помятый щетинистый мужик, которому рукой подать до сороковника. Шансов потрахаться было не так уж и много.

Шансы потрахаться с тем, с кем ему хотелось, были нулевыми.

- Блять, ладно, - плюнул Рид и ткнул кнопку переключателя. Автопилот переключился на режим ожидания, на прощание мигнув рыжими огоньками приборной панели. Гэвин натянул капюшон и принялся обматываться шарфом. - Веди к своему складу, Терминатор.

Отсутствие людей шло городу на пользу. Снег, укрывший улицы толстым мягким одеялом был чистым, хрустящим, воздух чище. Не слишком - наверное, должно было пройти миллион лет, прежде чем опустевший Детройт окончательно избавился бы от следов человечества. Гэвину нравилось думать, что они были самым паразитирующим биологическим видом на планете. Это утешало - не он один такой, все люди такие.

Робот тащился рядом, удивительно бесшумный для того, кто весил в полтора раза больше самого Рида. Он не носил куртку или пальто - только униформу, ещё более дурацкую, чем та, которая была на Конноре. Белый воротник поднимался до линии подбородка, и лицо казалось шире и грубее. Его нос и уши не краснели от холода, губы не синели и не трескались на морозе. Он шёл, проваливаясь в снег по голень, утопая резиновыми ботинками, и не моргал на ветру.

- Ну давай, удиви меня, - сказал Рид, когда они остановились у тяжелых дверей склада, запечатанных электролентой. - Эту хуйню просто так не отдерешь. Надеюсь, у тебя есть план, сверхразум.

Он скрестил руки на груди и недовольно посмотрел на Девятьсот. Мороз щипал ему щеки и коленки, и ему не нравилось находиться так близко к границе. Здесь можно было нарваться на чертовых дроидов, и хорошо ещё, если Конноровских - те брали заложников и выменивали их на тириум и запчасти. А дикие не выменивали никого. 

Он втянулся напоследок и выбросил крошечный, докуренный до предела бычок в сугроб. Минус одна.