можно сколько угодно сражаться с реальностью, одно в ней все равно останется неизменным: адриан ивашков. точнее, проблемы, которые он стабильно приносит в ее жизнь.

если бы не беспокойство джилл, сидни вряд ли бы вообще шевелилась этим вечером; домашнее задание, приготовленное на два дня вперед, уютно устроилось в ящике стола, а сама сидни не менее уютно устроилась под собственным одеялом, наивно надеясь начать читать новую книгу по химии. алхимики всегда должны идти в ногу со временем, а иногда и вовсе его обгонять. учеба в колледже — это здорово, только вот сидни все еще не просто студентка. помимо домашнего задания, у нее есть более важные дела.

одно из них, вероятно, спасение других людей. жизнь супергероя — ужасно утомительная штука. не то, чтобы сидни сейдж можно было хоть когда-то назвать супергероиней, но иной раз начинало казаться, что именно этими супергеройскими подвигами она и занимается.
сначала — личная жизнь юной моройской принцессы, затем — свобода для капризного лорда ивашкова... стоит ли говорить о долге для мазура и вечных обязательствах перед алхимиками?

сидни на задании. и то же время это задание в пыль растирает все моральные установки и привычную реальность. сидни, буквально, видит, как расслаивается эта реальность.
джилл говорит: "у адриана очередные проблемы."
а значит у джилл на утро — затяжное похмелье и невысохшие слезы.

сидни ее жаль. наверное, именно жалость и двигает сидни вперед. даром ей не нужны все эти вампиры и их вампирские проблемы, но одного взгляда на джилл хватает, чтобы понять... нужны. сидни может сколько угодно бояться вампиров, может сколько угодно утверждать, что морои — противоестественны, только дела это не поменяет.

объяснять свои поступки тем, что это необходимо для успешного выполнения задания достаточно просто. сидни успокаивает этим свою совесть и прекрасно осознает, что именно делает. но если не успокаивать себя самостоятельно, то проваливаться в ад, состоящий из сомнений и недовольства самой собой.
сидни не может, не должна дружить с мороями.
но когда джилл перестает улыбаться из-за адриана, а по утрам не может встать из-за того, что оттягивает его тяжелейшее похмелье...

да, все это необходимо для того, чтобы хорошо выполнить свое задание. сидни должна обеспечить приятное, комфортное времяпровождение для принцессы, должна стать хорошим прикрытием для джилл. но все разрушится, если адриан так и будет не контролировать самого себя.
а ведь сидни только показалось, что они приходят к чему-то... чему-то осознанному и очень важному. мол, адриан больше не оступится.

она прикусывает кончик языка, когда на латте въезжает в окрестности лос-анджелеса (джилл говорит, что он там). сидни не может позволить себе мысли о том, что
это же адриан.

потому что адриан куда глубже. просто что-то случилось. что-то, что заставило его вновь оказаться в другом городе, а ее, сидни, рвануть к этот гребанный город. она не ругается, как правило. но сейчас может себе позволить, потому что устала.

ночная темнота мягко, словно кошка, крадется от света фар.
уехать из общежития, прикрывшись семейной встречей (брату плохо, у него никого нет, кроме нас, я должна приехать и убедиться, что все нормально) не так-то и сложно, только вот врать приходится в последнее время все чаще и чаще.
и одно дело, когда ложь эта во благо.
а сейчас?

такое ли благое дело сидни делает, когда на всех парах мчится даже не к человеку. нет. мчится к морою, к порождению тьмы, питающемуся человеческой кровью. кровью таких, как сама сидни!

надеюсь, пишет сидни, когда машина мягко останавливается возле нужного дома. лос-анджелес больше не удивляет своей невероятной красотой, что то, что ты делаешь того стоит.
скорее всего он пьян. пьян и не прочитает.

но это не мешает ей укорять его. не мешает подниматься по лестнице наверх и уж точно не мешает звонить в дверь, в надежде, что это самый последний раз. самый-самый последний. и ей не придется больше чувствовать это странное, совершенно непонятное чувство отчаяния и глупой тревоги за... вампира.

сидни выдыхает; во-первых, она определенно рада, что с ним ничего не случилось и тянущее ребра чувство беспокойства ее отпускает, словно разжимает объятия.
во-вторых, она определенно переволновалась. сидни не нравится чувство стеснения внутри, возникающее из-за гулко бьющегося сердца. она ведь не имеет право чувствовать что-то подобное. холодный ум подсказывает, что надо бы злиться, раздражаться, ругать адриана всеми непотребными словами, но вместо злости в сидни так много этого странного ощущения, пульсирующего мыслью о том, что все в порядке.

слава богу, что с ним все в порядке. ей хочется отвести взгляд, и поэтому она упирается в адриановы джинсы, глупо рассматривая обтянутые ноги. в конце концов, это лучше, чем чужое лицо. смотреть на адриана и не думать о том, что он красивый даже для вампира — невозможно.
у сидни все причитания из головы вылетают вместе с первым чужим прости. и она, честное слово, с радостью бы простила, потому что адриан выглядит раскаивающимся, только в руки она себя брать умеет прекрасно и оттого возвращается к своему нормальному состоянию быстрее, чем стоило ожидать.
— просить прощения тебе стоит у джилл, — но это, конечно, приятно, что он все-таки догадался и перед сидни извиниться.

мотаться в соседний город ради какого-то мороя... если об этом узнают остальные, то сидни не только поднимут на смех. скорее всего, одним выговором дело тут не ограничится.
у адриана удивительно растрепанные волосы, настолько, насколько же у сидни чувства. теплая (черт, почему он теплый?..) адрианова ладонь касается щеки, обжигает практически прикосновением, и сидни... замирает. ей стоило бы дернуться, сделать шаг назад, но она взгляд понимает, заглядывая в чужие глаза и не находит слов.

адриан, ох, адриан. все ведь шло просто замечательно до этого момента. сидни сжимает зубы, ладонь ее медленно тянется к чужому запястью. руку лорда ивашкова она убирает практически бережно. долг и страх. но не тот панический страх перед его клыками и магической силой, а страх... какой-то другой. сидни приходится напоминать себе, что он вампир.
она потом разберется с тем, что ощутила от прикосновения. потом обдумает то, что не отшатнулась, а осталась стоять на месте.
все потом.

— я думала, что ты наконец-то нашел свое призвание, адриан.
что толку его ругать? она помнит его взгляд на собственные картины, помнит спокойную улыбку и умиротворение. но теперь перед ней все тот же старый адриан, с которым она когда-то знакомилась. все тот же пьяница, пропахший сигаретами.
от него снова ими пахнет.

— поехали... домой.
сидни не переступает порога этой квартиры. в ее ровном голосе ни тени чувств, но взгляд — сплошное разочарование. естественно она замечает девушку, естественно она понимает, что именно тут делал адриан. были ли у него какие-нибудь причины для того, чтобы посетить лос-анджелес? надо ли сидни о них знать?
нет, не нужно.

она сделала для него все, что могла сделать. она нашла квартиру, устроила его в колледж, позволила творить и развиваться, а он... он решил, что ему все еще чего-то не хватает. сидни устала, но ей все еще хватает сил для того, чтобы оправдывать все интересами дела.
как долго ей придется это делать?
— к сожалению, я не могу оставить тебя здесь, — она наконец-то создает между ними расстояние, наконец-то делает пару шагов назад, — поэтому, пожалуйста, не заставляй меня ждать. у меня завтра важная контрольная, я хотела подготовиться.

но вместо этого я еду за тобой. как же вбить адриану в голову чувство ответственности и долга? не перед ней, не перед сидни.
перед другим, более важным человеком.
сидни устало потирает переносицу, прекрасно осознавая, что назавтра у нее будут темные круги под глазами. придется накладывать косметику.

— и я не хочу видеть процесс твоих сборов. я буду рядом с латте. внизу.
сбежать.
от долга, от страха, от необходимости. сидни не дает себе шансов. она через плечо оглядывается на фигуру адриана — начинает спускаться еще быстрее, потому что сейчас он наверняка начнет оправдываться.
а ей не нужны его оправдания.

ей все понятно и так.
в машине будет спокойнее и безопаснее, у нее будет возможность подготовить к себя к нескольким часам затяжного молчания, потому что им с адрианом нечего обсуждать.
сидни уже однажды сорвалась, не выдержав, и все высказала ребятам. в этот раз она так не поступит. в этот раз она прочно спрячет свои чувства.
и наконец-то, быть может, уговорит себя, что никакой адриан ивашков вовсе не заслуживает ее помощи.

только кого она этим попробует обмануть?

сидни считает секунды до момента, когда адриан выйдет из подъезда очевидно шикарным и изумительным. иногда ей кажется, что это какая-то моройская суперспособность, ведь как иначе объяснить тот факт, что он никогда не выглядит по-настоящему плохо. сейдж кажется упорно, что адриана можно избить, извозить в какой-нибудь липкой массе и вывалить на него мешок перьев, а он все равно будет... супермоделью.

и какое ей в общем-то дело, с кем был и чем занимался?
сидни зябко жмется к холодному боку латте, запоздало анализируя собственные впечатления. конечно, она волнуется, но ведь адриан тут, по сути, один. всех вампиров и дампиров отправили с джилл в школу, самого адриана переселили в отдельную квартиру... конечно, ему попросту нечем заняться. и хотя у сидни удалось добиться его зачисления в колледж, все это не помогает развеять скуку. адриан привык к жизни, в которой каждый день ходит по клубам, а в собственной постели находит девушек по утрам.
в палм-спрингсе они не должны привлекать внимание, но даже если бы было можно, сидни ой как не уверена в том, что адриан смог бы найти подобного рода увеселения.
это же палм-спрингс. богом забытое место.

и все-таки: с кем он там был? что это были за девушки?
какое тебе до этого дело? кто ты, черт возьми, чтобы вмешиваться в его отношения с другими?
сидни пожимает плечами. для адриана скорость, с которой он буквально выскакивает из подъезда, равняется рекордной. так быстро он еще никогда не собирался, и пожалуй только этот факт вызывает у нее улыбку. мимолетную.
сидни очень надеется, что адриан этого не заметит.

она может быть к нему снисходительной, но только тогда, когда адриан ивашков старается ради этого. сидни не такая сложная, какой хотела бы быть. она настолько понятно и просто излагает адриану все, что от него требуется, что очень сложно ее в принципе не понять.
но адриан, вероятно, в том единственном проценте людей, у которых с мисс сейдж полное отсутствие контакта.
она определенно знает, что он хороший и все это — напускное, но в то же время слишком сложно постоянно напоминать себе об этом.

адриан — не хороший, когда делает затяжку забравшись в её машину; адриан — буквально, сатана, потому что он касается ее пальцев своими.
это плохо кончится.
сидни делает глубокий вдох и медленный выдох, потому что иначе определенно раскричится или что-то еще.
машина медленно выползает на трассу до палм-спрингса, у сидни сдавливает горло отвратительным никотиновым запахом и видит бог, который ее покинул, еще немного и эти моральные качели "плохой-хороший адриан" доведут сидни сейдж до могилы. он курил только что, но густой запах табака неприятно режет нос.

— во-первых, — сидни в этот раз руку отдергивает. потому что, эй, как бы сильно она не хотела бы верить в добрую натуру лорда ивашкова, он, в конце концов, делает все, чтобы ее переубедить и направить по тому пути, по которому идут все остальные.
разве она недостаточно борется с ним? разве мало сил вкладывает в то, чтобы адриана понять и принять? видимо — да.
— мне правда все равно, адриан. я хочу спать. какими бы ни были твои причины, постарайся объяснить их джилл, потому что ей пришлось худо.
имеет ли она право на злость? почему она вообще это ощущает по отношению к вампиру?

латте — машина надежная. они мягко едут по шоссе в сторону ставшего почти родным города, но сидни ужасно хочется тишины, а адриан почему-то решает, что ему очень нужно поговорить. прояснить ситуацию.
— знаешь, если бы тебе действительно было важно мое мнение, — сидни поджимает губы и чуть сильнее сжимает баранку руля, — ты хотя бы не стал курить перед тем, как ехать со мной в машине. но, адриан, твои поступки... я очень хочу думать, что ты не такой, каким пытаешься казаться. но ты делаешь все, чтобы это желание уничтожить.
такие разговоры вести надо, когда вы друг напротив друга, лицом к лицу. а не сейчас, не в уютной и спокойной латте, которая уверенно тащит их в сторону школы и скучной адриановой квартиры.

сидни могла бы понять его?
возможно. в конце концов, она почти не сомневается в том, что в них есть что-то очень похожее между собой. но!
всегда есть это но!
адриан... не заслуживает ее понимания?
— пожалуйста, помолчи всю оставшуюся дорогу. ничего нового ты мне не расскажешь. а мне нужна тишина.

она должна быть твердой и несгибаемой в своей воле. сидни — алхимик, а значит она никогда не должна сомневаться в собственных поступках и следовать дорогой добра. а вот сейчас она с этой дороги шаг в сторону делает, когда подвозит страшное чудовище к его замку квартире.
она помогает морою. помогает просто так.
помогает, потому что ее сердце испуганно трепещет, когда она думает о том, что он попал в беду.

ей нужно так много обдумать!
пожалуй, она действительно не справляется со своим заданием...

огни палм-спрингса манят, словно лампочки светлячков. сидни наизусть знает дорогу до той квартиры, потому что бывает там чаще нужного, но нападение стригоев их с адрианом словно сплотило и сделало ближе.
нужно ли это ей? нет. нет конечно. ей нужно выполнить свой долг, доказать, что она заслуживает доверия.
но что вместо этого сидни делает?

вместо этого сидни молчит всю дорогу, а чтобы адриана не слышать — радио включает с какими-то инди-песенками; вместо этого сидни мягко паркуется возле дома;
вместо этого сидни переживает.
— пожалуйста, адриан, — мотор замолкает и сидни наконец-то, за все время поездки впервые, поднимает голову и смотрит на ужасно красивого лорда ивашкова, — не подводи больше джилл... и... и меня тоже. ты ставишь нашу миссию под угрозу, я не могу этого позволить ни тебе, ни себе, — она решительно кивает, смотря на вампира с сомнением.
адриан... это сложно.
слишком сложно.
— встретимся когда я привезу джилл, я надеюсь. не попади до этого времени в неприятности, я больше не приеду спасать тебя.
(врет — приедет, если это будет нужно).
сидни под пальцами ощущает поверхность руля и это успокаивает ее внезапно разбушевавшиеся нервы.

слова даются легко, сидни ведь правдоруб, но почему-то облегчения ей совсем не приносят.
скорее тяжести нагоняют, словно на плечи ложится какой-то груз.
а стоит ли это все вообще говорить?
когда она смотрит на адриана, то понимает — не стоит. но когда она взгляд отводит, еще яснее ощущает, что не скажи она этого — она изменила бы себе.
и своему долгу.

Отредактировано Sydney Sage (16.09.18 22:54)