равнодушие; | ||
will you stay or will you go the choice is yours it's yes or no, voices whisper in your ear ‘there’s nothing to fear’; |
do you like dogs? |
Отредактировано RK900 (01.10.18 00:59)
равнодушие
Страница: 1
Сообщений 1 страница 5 из 5
Поделиться101.10.18 00:43
Поделиться202.10.18 20:59
Найти сломанного андроида в груде мусора на границе между зонами — почти странно. Их, как правило, достаточно быстро растаскивают на сувениры, запчасти или за деньги сдают на свалку. Или чёрным брокерам. Или издеваются, пока от андроида не остаётся еле различимый остов. Но, тем не менее, они находят андроида. Точнее — находит Девятый.
Патрулировать границу и ближайшие от западного района улицы зачастую занятие скучное и рутинное, детектив Рид время от времени выходит размять ноги и покурить вне машины. Девятый выбирается следом, оглядываясь и мониторя происходящее в режиме реального времени. Ничего не происходит или не произойдёт — на этой неделе подозрительно тихо, не иначе, готовят что-то крупное или тотально ушли в подполье — на западной границе тоже давно никого не видели.
Приемлемая для долгого нахождения на воздухе погода тоже смягчилась — после тяжёлых снегопадов и метелей ветер почти успокоился, лишь иногда беспокоил сквозняками среди неудачных архитектурных решений густо застроенного города. Теперь — наполовину пустого. Детройт, как и сорок лет назад, вымер стремительно и безоговорочно, пусть и по иным причинам. Может, никто никогда не предполагал такого сценария — густонаселённый, продвинутый мегаполис, колыбель ИИ и домашних андроидов превратился снова в город-призрак.
Оглянувшись на Рида, носком ботинка ковыряющего снег у машины, Найнз отошёл на несколько шагов в сторону, чтобы иметь доступ к непросматриваемому с дороги переулку — тупик, удобно прячущийся между почти нежилыми домами. На первый взгляд — ничего примечательного. Среди расчерченного секторами координатной сетки пространства только мусор, мелкая стая голубей и пара открытых мусорных контейнеров. Дверь в дома или крепко заперты, или занесены кирпичом и замурованы грубыми мазками бетона. Найнз приглядывается, пока, наконец, не находит интересную деталь.
Занятно.
— Детектив Рид? — зовёт, оглядываясь, словно верная псина, нашедшая нору зверька на охоте. — Я думаю, вам будет интересно на это взглянуть.
В углу, неприметный за однотонными картонками, в тени контейнеров, полусидел андроид. Подойдя почти вплотную и опускаясь перед ним на колени, Девятый считывает серийный код, степень механических повреждений внешнего корпуса и неполадок внутри. Удовлетворённо хмыкает, находя недостающую деталь тут же, в крепко сжатой ладони, спрятанной под испачканной курткой. У андроида нет диода и опознавательных знаков на одежде, но это и не нужно. Серийный номер говорит сам за себя.
— Это PL600, один из приближённых RK200 Маркуса, — вынутый сердечник Девятый вертит в пальцах, чтобы удостовериться, что деталь невредима. — В базе отмечен как пропавший без вести или деактивированный — он пропал примерно в то же время, что и инцидент в башне Стрэтфорда. Я думаю, его можно активировать…
Сердечник мягко входит в паз на груди PL600. Девятый не даёт ему запуститься полностью, перехватывая за руку — побледневшие, лишённые скина пальцы почти переплетаются, пока он насильно роется в системах запуска и оставляет программы в состоянии пассивного наблюдения, перехватывая контроль над телом.
— Его память отчасти повреждена… но кое-что я могу извлечь, — Девятый оглядывается на Рида, смотря снизу вверх и так и не отпуская руки андроида.
Поделиться305.10.18 07:07
Вначале была темнота. Все закончилось ею же.
А все, что было до конца, должно было быть под ее покровом? Ощущения жизни — нет, но что-то вокруг происходит и он это чувствует.
Нет, не чувствует, — поправляет его кто-то или что-то, — не должен чувствовать, не умеет по-своему, только так, как заложено тем, для кого он был одним из, созданный помогать, служить, делать чужую жизнь легче, подчиняться. Подчиняться.
Он — не человек. Становится немного легче.
Человеком быть почему-то не хочется. Человек — самое бесчеловечное, что есть в этом мире.
Проходит не так много — почти не ощутимо — времени, осязание чужого присутствия, что осознанно или случайно приносит фрагмент памяти.
Он слышит голос так, как будто говорящий стоит в десяти метрах от него — отдаленно и приглушенно, но до неприятности равнодушно: — модель PL-600, зарегистрируй свое имя.
Другой голос он слышит так же далеко, отвечает механически, с не меньшим равнодушием, отдающим механикой и спрятанном в мягкой тональности, такой необходимой для его функционала: — меня зовут Саймон.
Саймон — это он? У него есть имя? Или он тот, кто говорит ему зарегистрировать свое имя? Фрагмент не клубок, его так просто не распутать. Найти где начало, а где конец, если он вырван из хаотичной середины — невозможно, но кое-что получается понять.
Ему нравится это имя. Саймон — быть услышанным.
Ему всегда хотелось (?) быть услышанным.
Ему могло (?) что-то хотеться?
Он решает — пока еще может (а вдруг больше не сможет?) — что его будут звать Саймон до тех пор, пока у него не получится воссоединить то, что осталось от его памяти. Или пока кто-то другой не скажет, что его на самом деле зовут иначе.
[Ему всегда хотелось быть услышанным.]
Его зовут Саймон, модель PL-600, устаревший домашний семейный андроид, которого не слышали потому что так не принято.
Что он здесь — где, здесь? — делает, остается для него загадкой. Это открытое пространство ему незнакомо, он здесь впервые и как он сюда попал — не помнит. Но он знает, что он должен быть со своей семьей, образ которой он не может уловить. Он смазанный, перетекает из одного обличья в другое, закипает и тут же превращается в лёд. Он должен быть не здесь, он должен быть дома, он должен забрать мальчика из дополнительных занятий, приготовить обед, держать женщину за волосы, убрать то, что вылетело из ее желудка, но не попало в унитаз, он должен перестелить постельное белье и прикасаться к мужчине так, как ему — не понятно, но приятно другому, тому, кто заставляет его вспоминать, где его место и как его легко заменить. Он должен быть дома, качающемся на редких волнах, осыпающемся, побитым ржавчиной и множеством надежд, которым не судьба исполниться. Он должен быть не здесь, он должен быть дома, он должен дарить лживые обещания, быть рядом, когда кто-то отключается — умирает — насовсем, должен говорить, кто получит тириум, а кому придется держаться до тех последних секунд, которые противно — откуда он знает? — отсчитывает последнее, что осталось. Он должен стоять позади, должен наблюдать, выжидать, определить, когда пришло время решить, что важнее — цель или тот, кто несет в своих руках эту цель. Он должен сжимать пистолет и пачкать пальцы, лицо и одежду липкой грязной кровью ради всего, что есть у него дома.
Он должен быть не здесь.
Но вот он где угодно, но только не дома.
Ощущение чужого — призрака в системе — слишком явственно и невыносимо. Ощущение чужого, но в то же время смутно знакомого перед глазами мигает теми самими красными цифрами обратного отсчета, летящего с запредельной скоростью к нулю.
Саймон хочет моргнуть, но у него не получается.
Саймон хочет пошевелить пальцами, но это у него тоже — не получается.
Саймон хочет закричать, но снова — мимо.
Твои желания не в приоритете. И никогда не были, — шепчет противный голос, который принадлежит ему и не ему одновременно. Саймон остается пассивным наблюдателем.
И ему — противно.
Поделиться406.10.18 07:54
- престижная литературная премия
- char info: букер девитт, 38; i'd love to but my daddy said no— bioshock —
- Сообщений: 1126
- Уважение: +192
Собака загавкала из подворотни, и Рид вздохнул. Просил же быть тише - блять, приказывал. И как доверять этим сраным машинам, если даже военные образцы игнорируют команды.
- Ты можешь не орать, мы в пяти шагах от границы? - зашипел он, когда приблизился к Девятьсот, но тут же осекся. Прислонившись к стене лежало тело - мгновенно скользнула мысль о трупаке, но потом он увидел провода и синие пятна. Потухший диод на виске.
- Белобрысый твинк, который бегал за карамельным Гамильтоном, - зачарованно выдохнул он и протянул руку, чтобы взяться за белый подбородок и наклонить голову дроида набок. От затылка по шее шла трещина, уходящая за воротник водолазки. Он отпустил куклу и затянулся, нахмурившись. Вчера ты любимый мальчик самого популярного парня на вечеринке, а сегодня валяешься на свалке с разбитым сердцем. Все как у людей, только еще мерзее.
- Сразу после Стрэтфорда? Он на другом конце города, на человеческом конце. Как он сюда попал?
Маркуса нашли - то, что от него осталось - нашли и забрали с собой. Киберлайф собирался изучить код, с помощью которого он доводил приличных дроидов до ручки. Каким образом этот код попал в андроида-компаньона изначально никто не объяснял. Рид догадывался, но его мнение никого не ебало, поэтому свои догадки он держал при себе.
- Ладно, знаешь что, вытащи пока из него батарейку. Сможешь еще раз включить? Не хочу здесь оставаться, - Рид нервно огляделся, вздрогнул. - Холодно пиздец, и я прям чувствую, как эти твари в любой момент появятся. Уж наверное они захотят назад своего Апостола Петра.
Он велел Девятьсот ждать и побежал обратно к машине, подогнать поближе. Не хотелось тащить красавчика на себе - тяжелый, наверное, и вдруг что отвалится по дороге. Он завел машину и медленно тронулся назад, посматривая в зеркало, как Девятьсот возился с дроидом. В голове медленно заработали шестеренки, о существовании которых никто не подозревал, потому что Рид любил прикинуться идиотом - так надежнее и безопаснее. Знал только Элайджа, у которого были точно такие же шестеренки, и хотя работали они в другую сторону, принцип был тот же - держать в рукаве пару тузов и делать вид, что ты тупее чем есть. Никто не помнил, что Элай дружил с дедом-художником, у которого раньше жил Маркус, потому что Элай тогда выглядел как задрот из гаража, случайно попавший в бассейн с большими рыбами, и всем было насрать, чем он занимается. Потом Киберлайф стал производить не только уборщиков и секретарей, а нянек, учителей, пожарных, солдат и, блять, детективов, и Элай начал беспокоить правительств, особенно когда пришел на встречу с Конргессом с выбритыми висками и двумя дроидами за спиной. Тогда он всем стал интересен, и его отстранили, но было уже поздно.
- Клади в багажник, а то зальет все тириумом, - распорядился Рид. Когда бледный удобно устроился рядом с запаской и бутылкой очистителя, а собака - на соседнем сиденье, он переключился на ручное управление и тронулся, раздумывая, куда бы отвести дроида. В ДПД он ехать не собирался. - Ну что, ты с ним терся минут десять, хоть что-то узнал?
Снова хотелось курить. Срань господня.
Отредактировано Gavin Reed (06.10.18 08:09)
Поделиться515.10.18 22:40
Часть доступных воспоминаний не несёт в себе ничего, что могло бы оказаться критично важным. Девятый послушно вынимает энергетический сердечник, оставляя его в пазах корпуса ровно настолько, чтобы системе хватило на автономное существование — перезагружать андроида так часто в кустарных условиях и с такими показателями было по крайней мере глупым. Тело pl600 оказалось лёгким — подхватив его на руки и не обращая внимания на свесившиеся руку и голову, Девятый пару секунд ищет синонимы, подходящие под описание, но ничего не выбирает. Молча сгружает тело в багажник, садясь рядом с Ридом. И, должно быть, слишком долго молчит. Из оцепенения и анализа полученных украдкой данных его выводит короткое «эй» Рида.
— Ничего особенного, — отвечает, спохватившись и часто заморгав. Перебирает пальцами, сложенными в замок на коленях, переводит взгляд на детектива, а затем — на зеркало заднего вида, словно ждёт, будто pl600 полезет сквозь заднее сидение. — Его система критически повреждена, очевидно, после попытки самоуничтожения. От башни Стрэтфорда он добрался сюда сам, но не смог преодолеть весь путь до Иерихона. К тому же, судя по последним записям, здесь он оказался в день штурма корабля. Возможно, решил не двигаться дальше. Сложно судить о мотивах андроида, который решил… окончить жизнь самоубийством, — он отворачивается к окну, улыбаясь криво и хищно, словно псина, вставшая на след.
Слепое пятно на границе беспокоило департамент совсем недавно — пара камер вышла из строя. Это место, впрочем, всё равно оставалось тихим. Если они тут задержатся, ни у кого не возникнет вопросов — проверить камеры, периметр небольшого пяточка под вторым уровнем автострады. Возможно, устранить диких ботов, почти не соображающих из-за невозможности нормально обеспечить себе обслуживание.
— Детектив Рид, остановите здесь, — андроид постукивает костяшками пальцев по стеклу, привлекая внимание человека. На противоположной стороне улицы — магазин товаров для дома. Не самое очевидное место, но в них иногда можно было найти полезные вещи.
Дождавшись, пока Рид припаркуется, Девятьсот аккуратно достал потеряшку из багажника, занося в распахнутые настежь стеклянные двери магазина. Внутри было темно и сухо, снег с налипшей грязью не забрался дальше входа, похожий на заставшую волну. Андроида Девятый пристроил на прилавке у стены, заставив принять послушную куклу более-менее правдоподобную сидячую позу. Из-за сумрака, создаваемого многоуровневыми дорогами и переходами, этот район казался заброшенным чуть больше, чем те, что ближе к маленькому жилому сектору Детройта. Им только на руку — как и отсутствие работающих камер. Даже если что-то останется на записи, заменить их или стереть вовсе будет не трудно.
— Детектив, если вас не затруднит, в подсобном помещении сразу за прилавками, скорее всего, есть небольшой запас тириума для работников магазина, — бросив взгляд на Рида, Девятый отворачивается к найденному андроиду, мягко возвращая сердечник батареи на место.
Еле заметное гудение насоса, перекачивающего две трети тириума от нормы, ощущается кончиками пальцев. Прикинув несколько вариантов, Девятый выбирает самый очевидный, грубоватый, но надёжный. Сняв куртку и обеспечив себе чуть больше манёвренности, он проходится ладонью по светлым, пыльным волосам андроида, осматривает уходящую к спине трещину; перехватив чужую голову под подбородком и заранее предупредив возможные негативные сценарии с попыткой вырваться, прижимает свободную ладонь к панели чуть ниже затылка. Пластины расходятся в стороны, а система, чуть помедлив, отвечает на контакт со свободными от скина пальцами — псевдокожа слезает почти до локтя, тёмный углепластик мерцает искрами линий-проводников. Пальцы погружаются для удобства в сухие, закостеневшие от холода и долгого застоя трубки и провода, нащупывая панель подключения.
Перезагрузить общую систему — три минуты сорок семь секунд. Восстановить семьдесят три процента развалившихся кластеров памяти — две минуты одиннадцать секунд. Девятый отмирает, смаргивая, прокручивает перед глазами строги кода диагностики и мягко поглаживает андроида под ухом, привлекая внимание — тот уже очевидно пришёл в себя, широко распахнув глаза.
— Доброе утро. Тебя зовут Саймон, верно? — непривычно мягкий голос всё равно не похож на голос андроида-переговорщика, но за неимением нужных функций приходится прибегать к любым ухищрением — Девятый откапывает под слоем «атрофированных» возможностей имитацию доброжелательности и сочувствия, принадлежащую предыдущей сборке.
Отредактировано RK900 (16.10.18 10:16)
Страница: 1
